Мир Гаора. 4 книга. Фрегор Ардин - Татьяна Николаевна Зубачева

— Да, мой господин, — пробормотал Гаор ему вслед.

Он дождался хлопка входной двери, встал, длинно выругался и пошёл в прихожую за щёткой и совком. Пойти в ванную и посмотреть на себя в зеркало ему и в голову не пришло. Да и… обошлось без боли и ладно, и хорошо. Всё же не наголо остригли… как перед газовней. Вот сволочи… Он подмёл, сбросил получившуюся кучку в коробку для мусора и включил чайник. Хоть чаю попить. Сволочь… нестандартный кобель. Сволочь. Когда она стригла ему усы и бороду, то наклонялась совсем близко, почти касалась своим лицом его, прижималась к его плечу грудью, трогала за лицо и грудь, но… он для неё не только не мужчина, но и не человек. И… и она ему… не женщина. Ни разу у него ничего не дрогнуло, в мыслях не ворохнулось. Так что? Это и есть… затронута репродуктивная система, как сказала та сволочь в белом халате. Всё у него цело и… и что, без «пойла» он теперь и не может ничего? И не хочет. И пошли вы все… Комплексное воздействие… ток, «пойло» и «пресс»… Будьте вы прокляты, сволочи… Но если я вам не человек, то и вы мне нелюди!

Чайник давно вскипел и выключился, а он всё стоял, упираясь обеими ладонями в стол, тихо ругаясь и проклиная, всех вместе и каждого в отдельности, но предусмотрительно не называя ни одного имени.

Успокоившись, вернее, выплеснув накопившееся, Гаор заварил себе чаю и отрезал от буханки толстый ломоть. Плевать, что не хватит, ну, на ужин возьмёт себе поменьше. Ещё бы покурить сейчас. И напиться. Вот аггел, еды — солдатский паёк, а ни курева, ни выпивки.

Он поел и занялся эспандерами. Стриженый — не стриженый, стандартный — не стандартный, кобель — не кобель, а без рук его в «печку» отправят, как нечего делать. И на стрижку не посмотрят. А всё остальное побоку.

Конец дня и ночь прошли спокойно. Даже ночные кошмары стали… привычными. Ну, приснилось, ну, проснулся, понял, что сон, повернулся на другой бок и снова заснул. В первый раз что ли…

Аргат — Пригород

9 декада

3 день

И утром Гаор уже по вполне привычному, памятному чуть ли не с училища, распорядку встал, по-армейски заправил кровать, размялся, смыл в душе пот, вскипятил чай и стал доедать паёк, уверенный, что раз сказано на сутки, значит, на следующие сутки ему еду выдадут. Сволочь Венн, конечно, сволочью, но слово держит. Что для хозяина даже ценно.

Как он и рассчитывал, Венн появился вскоре после завтрака и из лифта. Гаор встретил его, стоя посреди комнаты, одетый и… готовый ко всему. Оглядев его, Венн удовлетворенно кивнул.

— Так. Мусор и посуду в коробку, чайник убери в шкаф на свободную полку, эспандеры давай сюда. Стол на прежнее место, — распоряжался Венн. — В душе был? Тогда одевайся. Белье и пижаму кидай в грязное. Трусы, рубашку, носки возьми в комоде, брюки, ботинки и куртка твои. И не копайся. В темпе.

— Да, мой господин, — ответил сразу на все приказы Гаор и повторил последнее. — В темпе.

Приказы были предельно ясны и недвусмысленны. Ему дали отлежаться, и теперь начнётся работа. Знать бы какая, но… вряд ли это будет что-то непосильное и незнакомое.

Так и оказалось. Когда он, неся коробку с мусором, следом за Венном вышел из лифта в подземный гараж, там стояла знакомая ему ещё по сторрамовскому гаражу «коробочка» Венна.

— Мусор вон туда, — Венн кивком показал ему на большой железный контейнер рядом с выездными воротами, — и садись за руль.

— Да, мой господин, — выдохнул с невольным облегчением Гаор.

С чем-чем, а уж с этим он справится. Руки хоть и сизые, а действуют. И глаза в порядке. Но занял он своё место, всё же с трудом сдерживая внутреннюю дрожь. А вдруг… а мало ли что… Но привычные до автоматизма действия успокоили его. Медленно открылись ворота, выпуская его в белый от свежевыпавшего снега мир.

— Вперёд, Рыжий, — весело сказал сидящий рядом Венн. — И не лихачь, а то ещё навернёшься с отвычки.

— Да, мой господин, — ответил Гаор, аккуратно проходя створ гаражных ворот. — Вперёд и не лихачить.

Утренний Аргат, полный машин и прохожих, серые дома и улицы, белёсое сумрачное небо, белый, быстро сереющий снег… Короткие приказы Венна о поворотах вывели через дворы-колодцы и непонятные проезды между глухими бетонными заборами на одну из улиц, где прозвучала новая команда-вопрос:

— Сообразил, где мы?

— Да, мой господин, — сразу ответил Гаор, поймав краем глаза угловой указатель, — тридцать третья улица.

— Правильно. Достань карту и гони на тринадцатое шоссе.

— Да, мой господин, на тринадцатое шоссе, — ответил Гаор, доставая из бардачка карту.

Удерживая руль левой рукой, он другой развернул карту нужным квадратом к себе. Так… понятно, ну, не самое сложное. Вот только одно неясно: гнать или не лихачить? Фрегор любил не считаться с правилами, а этот? Покосившись на Венна, Гаор увеличил скорость, но оставаясь в пределах правил. Никаких замечаний не последовало, значит, этого и будем держаться.

Конечно, ломило глаза, болели руки, но всё это терпимо, с этим он справится. Неужели он выскочил, прорвался? «Не спеши, — тут же осадил он сам себя, — подожди радоваться, кто знает, что там, на тринадцатом шоссе?» Вот завезёт он тебя на ещё один спецурный полигон, и там на тебе потренируются…

— Рыжий, — вдруг тихо и даже доверительно сказал Венн, — ты понимаешь, из какого дерьма тебя вытащили?

Гаор настороженно промолчал.

— Не думай, что это было так легко, — продолжал Венн. — Всего тебе знать не надо и нельзя, целее будешь. И в казарме пасть не разевай и не вякай. Тоже… целее будешь.

«А то я этого без тебя не знаю», — мысленно ответил Гаор. Зачем ему это говорят, он не понимал, Венну он не доверял ни в чём, так что…

— На сороковой метке направо.

Это хоть понятно.

— Да, мой господин, на сороковой метке направо.

И предупредил заранее, они ещё из Аргата не выехали, а ему уже сказали, где и куда поворачивать.

За городом снег лежал тонким, местами просвечивающим слоем, но всё же лежал, и серый мокрый бетон хорошо выделялся на белом. Шоссе быстро нырнуло в лес. Деревья стояли густо и ограда из тонкой колючей проволоки, будь листва, совсем бы осталась незаметной. Неужели… полигон?! И к чему тогда все разговоры, что его вытащили? Зачем? Чтоб… прочувствовал и на хозяина своему спасителю стучал? Сволочь, не